Текст легенды изложен с минимальными изменениями синтаксиса и пунктуации оригинала
(оригинал)
Крымские татаре, поселившись в Крыму надо предполагать находили в большом количестве золотые и серебряные вещи в древней Пантикапее, бывшей столице Босфорского царства *) и не зная, что ценные металлы эти привозились сюда греками из отдаленной Сибири, создали себе идею, что один из Босфорских царей владел какою-то таинственною травою, имеющею свойство превращать каждый предмет в золото и этим способом обогащал своих подданных. Предположение это в такой степени показалось правдоподобным что поколения придумали много легенд и сказок о сокровищах, скрытых в Митридатовской горе. Из всех их в мое детство более популярною считалась следующая:
„Один из пресветлейших Крымских ханов, желая отыскать самое верное средство для обогащения казны своей, приглашала чрез глашатаев на совет всех ученых мудрюсов и чернокнижников. Многие поспешили предстать пред светлые очи могущественная властителя, но увы, никто из них не мог утолить жажды повелителя своего. Нетерпеливый хан начал уже сердиться и предавать заключению тех, которые считая себя умными и всезнающими, бесполезно отнимали у него сладостный покой.
Год спустя хан убедившись, что к нему являлись только смелые искатели счастья и что истинных мудрецов необходимо ему самому искать, потребовал министров своих и объявил им о желании своем пройти пешком по царству с целью лично ознакомиться с нуждами подданных.
Министры единогласно восстали против этого, стараясь уверить государя своего, что нельзя надеяться на общую расположенность народа, что это неприлично державному хану и что он перенесет много неприятностей и оскорблений. Хан улыбнулся и отвечал: „я хорошо знаю причины ваших желаний держать меня взаперти; вы боитесь за себя, а между тем думаете вселить во мне мысль, что кроме вас, все остальные люди ненавидят меня, а я скажу вам, что тот только падишах с удовольствием и наслаждением может прожить свой век, который постоянно сталкивается с народом не как властитель, а в маске равного им бедняка“.
Сказал и в тот-же день, переодевшись в платье дервиша, вышел из дворца. До поздней ночи он бродил по бесконечным улицам великолепного в то время Эски-Крыма *), подслушивая разговоры дряхлых стариков и веселых юношей.
Все почти разговаривали о нем и его невероятном желании найти верное средство к обогащению. Толки эти хотя и оскорбляли порою слух хана, но он терпеливо, выслушивал их до того времени, пока кто-либо из говоривших не произносил имени того мага или мудреца, который, по мнению его мог-бы удовлетворить желанию хана. Записав несколько подобных имен властитель возвратился в сераль свой. На следующий день он лично посетил случайно открытых мудрецов; но из всех только один отвечал хану, что желание его может быть достигнуто, если он изъявит согласие буквально подчиниться ему и ничего не расспрашивать до времени возвращения из необходимой поездки. Султан поднял палец к небу и произнес великую клятву: „уч толак бош олсун! *). После этого великий маг Кямиль-Джинджи, сделав темане (честь) своему повелителю, предложил собраться к выезду на другой день.
В назначенный для выезда час явился хан. Джинджи, облачившись в белую одежду и прижав к сердцу свою волшебную книгу, вышел к повелителю на встречу. После приличных приветствий, хан сел с ним в арбу и выехал из Эски-Крыма.
— Куда мы едим? спросил повелитель, когда они очутились в степи.
— На восток твоего царства. Там между тремя морями возвышается гора, во внутренности которой лежать несметные богатства одного из древних могущественных государей. Об остальном ты не спрашивай меня теперь, иначе мы не достигнем цели нашей.
Падишах вспомнил клятву и молча погрузился в размышление. Два дня спустя арба их остановилась у Митридатовой горы. Джинджи первым вышел из неё и, сделав знак хану следовать за ним, направился к прославленной возвышенности. Вскоре он остановился и преклонив колени, начал читать страшные заклинания. Хан с трепетом слушал его. Вдруг раздался подземный удар, крики тысячи голосов и затем пред пораженным ханом в расступившейся горе, показались громадные железные ворота. Кямиль подбежал к ним не переставая читать. Несколько минут спустя раздался вторичный гул с треском и криками и затем с ужасным скрипом открылись ворота.
— Султан иди за мной — сказал колдун, направляясь в мрачный коридор. Пройдя около 50 шагов они внезапно очутились в большой комнате, наполненной серебряною монетою; затем вошли в другую, заваленную кучами золотых слитков, в третьей комнате блистали груды крупных яхонтов, сапфиров, а в четвертой — одни алмазы. В этой последней комнате на высоком пьедестале с белого мрамора стоял золотой гроб, в котором покоилась, как живая, молодая величественной красоты женщина. Кругом её горело множество восковых свечей.
Хан, не видевший никогда подобной красавицы в живых, вскрикнул и начал умолять Джинджи воскресить ее.
— Еслиб это существо очнулось — отвечал колдун — то тебе первому пришлось-бы погибнуть, потому что ты владеешь её отцовским царством. Все виденные нами здесь сокровища составляют её собственность. Она приобрела их при посредстве злых духов, которыми повелевала, как ты подданными своими. Ей легко было-бы приобрести все лучшее мира, но она сосредоточила все свое внимание на том, чего ты домогался от меня. Сколько мне известно из таинственных книг, она царствовала около ста лет и нисколько не изменила наружности. Одновременно с нею царствовал в Кафе (Феодосии) брат её, который никогда не принимал пищи, приготовленной у себя, а ежедневно получал ее в горячем виде со стола этой прекрасной волшебницы. Но довольно увлекаться её подвигами, надо спешить делом, в противном случае наступить полночь, проснется царица и тогда нам не будет пощады.“ Сказав это Джинджи бросился бегом в один из темных углов комнаты и начал шарить в кипарисном сундуке.
Хан видел как он вынул из него небольшую серебряную коробочку, которую с необыкновенною быстротою спрятал за пазуху.
— Идем! крикнул колдун — ты достиг желания.
Но падишах не сводил глаз с красавицы.
— Бежим поскорее! завопил Джинджи — я завладел тем, чего ты потребовал от меня.
Хан по прежнему хранил молчание и все ближе и ближе подходил к прелестной волшебнице.
— Султан мы погибнем — ревел в исступлении колдун. Пожалей себя и народ твой, — вот смотри я достал ту траву, от прикосновения которой все превращается в золото. Теперь ты и наследники твои властны будут превратить весь земной шар в драгоценнейший металл.
Но хан ничего не слышал.
Джинджи бросился к его ногам и начал умолять вспомнить про свою клятву.
И это оказалось бесполезным.
Вдруг послышался в отдалённых гротах гул и очаровательное пение женских голосов. Обезумевший от страха колдун схватил государя своего за руку и хотел насильно повлечь за собою. Но в этот момент поднялась в гробе волшебница и произнесла грозным голосом:
— Не смей насиловать твоего владыку жалкий вор! Сию-же минуту возврати мне то, что ты похитил и беги вон из моего жилища. Я дарую тебе жизнь только за то, что ты сумел ввести ко мне этого славного падишаха,
Не успела она произнести этих слов и взять коробочку, как несчастный колдун очутился у подножия горы. Он снова услышал страшный скрип железных ворот и видел как они скрылись под осевшею землею.
С того времени никто не подумал освободить несчастного хана из мрачного подземелья и завладеть великими сокровищами бесподобной волшебницы, покоящейся в недрах Митридатовской горы.
Источник: Легенды Крыма / В.Х. Кондараки. – Москва : тип. В.В. Чичерина, 1883. – 100 с.; 22.
