Текст легенды изложен с минимальными изменениями синтаксиса и пунктуации оригинала
(оригинал)
Под этим названием существует невдали от Бахчисарая, около храма Св. Анастасии, колоссального размера каменный естественный истукан, a несколько дальше от него другой, тоже в подобие человеческого корпуса под именем хорхма-балам (т. е. не бойся дитя мое). Оба эти камня расположены у проселочной дороги, ведущей к Качикальену и примыкают к сплошной скале, на которой отпечатлелись подобия домашних животных.
Такая замечательная игра природы заставила туземных татар придумать о происхождении их следующего рода легенду.
В давноминувшее время в окрестности, где теперь возносятся к небу чудотворные великаны Вай-анам хаясы и хорхма-балам обитал грозный владетель Топал-бей. Его громадный сераль был построен в роде замка и никто не пользовался правом проникать за стены его, без особенного соизволения хозяина. Между тем по общему убеждению в сераль этот попадали все почти хорошенькие женщины Крымская царства, но куда они девались потом, когда сластолюбивый бей пресыщался ими, никто не ведал. По крайней мере ни одна из них не выходила более на свет Божий. Соседние жители различно толковали об этом страшном человеке. Одни признавали его злым духом, в образе человека, a другие людоедом.
Тем временем в деревне Топчи-кой, отстоящей от этого сераля в двухчасовой ходьбе, проживал Кемал мурза, человек богатый, но страстно преданный набегам на Московов. Мурза этот имел прекрасную жену и единственную дочь от первого брака, красавицу каких мало встречалось на белом свете. Многие из важных сановников ханства изъявляли желание получить руку этой очаровательной девицы, но отец никому не давал положительная ответа, пока любимая им Селиме не достигнет 15 летнего возраста и сама сделает выбор.
Слухи о красоте Селиме часто доходили до Топал-бея, но он не мог отыскать таких людей, которые решились бы привести к нему в гарем эту небывалую красавицу.
В одно время Топал-бей выехал на охоту травить зайцев. Не проехал он и тысячи шагов от своего жилища, как борзые собаки выгнали из под кустов животное и пустились за ним; бей также поскакал. Долго, долго они гнались за интересной добычею, но увы ни скакун бея, ни лёгкие собаки не могли остановить ее. Озлобленный бей поминутно шпорил коня и покончил тем, что несчастная лошадь вдруг остановилась, пошатнулась и пала мертвою. Собаки и добыча исчезли в степной дали.
Топал-бей ломал себе пальцы от негодования и злобно продолжал смотреть вперед, в предположении, что собаки завернуть зайца и изловят его пред ним; однако время проходило и настал вечер. Бей, потеряв терпение, решился зайти на ночлег в первую хижину, которая повстречается. Несколько минут спустя пред ним показались постройки. Подошедши к дверям первого здания Топал-бей постучал в медное кольцо.
— Кто там? спросил вышедший слуга.
— Странник Божий просит ночлега — отвечал бей.
Двери отворились и князь введен был в оду, (комната) предназначенную для приема гостей.
После обыкновенных приветствий и расспросов Топал-бей узнал, что он против ожидания попал в сераль Кемал-мурзы.
— Правда ли — спросил он у слуги — что у твоего господина жена и дочь необыкновенно красивы?
— В действительности этого никто не может сомневаться.
— А нельзя ли дружок увидеть мне их хоть в щель дверную. Я очень богат, знатен и следовательно могу быть приличным женихом. За одолжение же я подарю тебе кошелек червонцев — и он бросил к ногам его обещанное золото.
Пораженный такою щедростью слуга изъявил согласие исполнить просьбу гостя и исполнил ее в ту минуту, когда прекрасная Селиме с молодою не менее красивою мачехою её расположились на вечернюю молитву. Бей следил за каждым движением их, как могущественный лев за слабыми и беззащитными существами. С трудом подкупленному рабу удалось отвести его обратно в оду.
Несколько дней спустя народ осведомился, что в глухую ночь дворец Кемал-мурзы подвергся нападению неизвестных злоумышленников и пропали без вести молодые хозяйки. Когда сообщено было об этом несчастии Кемал-мурзе, он остановил свои набеги и возвратился в Крым. Но, увы напрасно он искал жену и дочь: никто не мог указать ему на смелых разбойников.
Между тем несчастные женщины, преданные друг другу до безумия, очутились в гареме Топал-бея, который ежедневно навещал их и упрашивал покориться его прихотливой воле. Гордые и честные женщины отвечали ему проклятиями. Так прошел месяц.
Однажды разгневанный бей вошел к своим пленницам с тем, чтобы покончить с ними разом свои отношения. Начав, но обыкновению ласками и просьбами, он все более и более приходил в гнев и угрозы. Женщины оставались непоколебимы.
— Так вы не покоритесь мне? вскрикнул он в исступлении.
— Никогда! было ответом.
— Но я властен предать вас позорной казни.
— Это по служит не нам, a тебе в позор.
У Топал-бея помутилось в глазах и он призвал палачей. Женщины были перевязаны и в течении нескольких минут замуровлены в одной из ниш стены, окружавшей гарем. С того времени о несчастных пленницах долго ничего не слышно было в мрачном дворце.
Год спустя до сведения Топал-бея дошло, что на границе его земель внезапно появилось два каменных человекообразных гиганта и что пред рассветом пастухи видят выходящую из одного из них девицу неестественной красоты с золотою кружкою в руках.
Слух этот встревожил бея и он решился лично убедиться в справедливости рассказов.
И что же оказалось? Выходящая из скалы была та самая Селиме, которую он с мачехою замуровал в стене.
Топал-бей в страхе подвергнуться мести отца в тот же день приказал впрячь в исполинский колос всех волов и лошадей своих, чтобы опрокинув его, погубить вторично непокорную девицу. Приказание было исполнено, но в ту минуту, когда все было готово и когда погонщики подняли кнуты, чтобы. двинуть с места впряженных животных, из колоса вылетел женский крик: „ай маменька!“ На зов этот последовал из дальнего истукана ответ: „не бойся дитя мое!“ Вслед затем все волы с лошадьми, цепями, веревками и погонщиками превратились в сплошную скалу. С того времени оба эти колоса сохранили за собою те названия, которые послышались из них народу.
Источник: Легенды Крыма / В.Х. Кондараки. – Москва : тип. В.В. Чичерина, 1883. – 100 с.; 22.
