Крепкие стены Кырк-ора. Если вот так даже руки разведешь, стену все равно не обнимешь. Толстые стены, крепкая крепость. И ворота железные и замки, наверное, каждый с пуд. А за стенами теми жил Тохтамыш-хан. У него — люди говорили — тело шерстью поросло, сам рыжий, голова, как у барана, зрачки у него поперек глаз стояли. Таких глаз у человека не бывает!
Он никогда не кричал, Тохтамыш-хан, но люди даже шепота его боялись. Богат был Тохтамыш. А где ты видел бедного хана? Всего в избытке у него. В каменных пещерах стояли сундуки богатые, сундуки с большими замками. Но, горе тебе, женщина, если откроешь ты сундуки эти. Откроешь, глупая, подумаешь, что солнце украли и спрятали в сундук, посмотришь и ослепнешь. Это не солнце, это богатые одежды с камнями драгоценными, золото нашито на одежды. Только ты их руками не трогай, не надо, пусть лежат. Липкие они, потому что богатство Тохтамыш-хана по рекам крови пришло, пришло и легло в сундуки. Стерегут эти сундуки каменные пещеры, каменные стены и каменное сердце Тохтамыш-хана.
Никого не любил Тохтамыш-хан, а какой хан кого любит?
Была у него в гареме девушка, звали ее Джаныке. И вправду, она была джаныке — душевная, добрая, ласковая.
Красивая была Джаныке. Только в груди у Джаныке какая-то птица всегда ютилась. Так думала Джаныке. Не знала, глупенькая, что в груди у нее большой недуг, болезнь страшная. Отца, матери у нее не было. Тохтамыш купил ее в Бахчисарае, внизу. Купил девочку и спрятал, как голубя в клетку, и растил для себя в своем гареме, а чтобы люди не говорили плохого, дочерью звал.
Все боялись Тохтамыша, и маленькая Джаныке боялась. Придет в гарем Тохтамыш, спросит:
– Как живешь?
– Живу, – говорит Джаныке, а сама дрожит.
Однажды пришла беда на Тохтамыша. Крепость Кырк-ор окружили враги, с двух сторон шли. Большое войско. Они били в даул, они кричали, они уже радовались. Знали враги: в крепости воды нет, а без воды как жить будешь? Знали враги, что им не нужно головами в камни стучать.
– Подождем, – говорили, – у нас времени много. Вода у нас, хлеб у нас, а Тохтамыш-хан, когда заставим, сам свои железные ворота откроет, сам на шелковой подушке ключи вынесет и скажет: берите, все ваше. Так говорили враги.
Нет воды, а дни идут, а птица Клафт ни разу свои крылья не раскрыла над Кырк-ором. И люди скоро стали гибнуть, как осенние листья. Каменное сердце было у Тохтамыша. Он боялся за свои сокровища, а людей не жалел. Он заставлял их бросать камни вниз, на врагов, и злобно говорил своим людям:
— Думаете, я своими руками открою ворота? Если у меня камней не хватит, я врага вашими головами забросаю.
Люди сначала боялись, а потом уже ничего не чувствовали, им было все равно. Без воды разве будешь жить?
И стало тихо в крепости Кырк-ор. Никто не пел песен. У матерей из груди не только молока — крови не выдавишь, и гибли быстрей всех маленькие дети. Как было их жалко! А воды все нет…
Джаныке в гареме удивлялась: почему так тихо в Кырк-оре, почему никто ничего не говорит, почему даже собаки не лают? А няньки в ответ только плечами пожимали: няньки знали, а сказать не смели.
Потом к Джаныке в гарем пришел мальчик — пастушок Али. Он пришел, смиренно опустил голову и сказал так:
— Не бойся, Джаныке, я не смотрю на тебя, пусть мои глаза не оскорбят тебя, девушку. Выслушай меня, я ведь пришел от народа. Слушай, Джаныке, люди о тебе говорят, что никогда ты не сказала неправды, что твои розовые уста никого не обидели. Слушай, Джаныке, люди еще говорят, — дрожа от испуга, говорил Али, — что ты не дочь Тохтамыша, что ты наша, оттуда из Эски-Юрта, что тебя купил Тохтамыш. Если так, Джаныке, то как же твое сердце терпит, как же ты народу не поможешь? Слушай, что я тебе скажу: там далеко, но ты не бойся, там вода поет. Пойдем!..
— А зачем нужна вода? — спросила Джаныке.
— Ты не знаешь? Во всем Кырк-оре нет ни капли воды, маленькие дети падают, умирают, и никто не может спасти их. Я хотел проползти туда, где вода, но у меня широкие плечи, а ты — люди говорят о тебе, – ты тонка, как веточка, ты всюду проникнешь. Ты будешь проползать в расщелину и доставать оттуда воду, она там поет, а я понесу ее в водоем. Пойдем, ты же наша…
— Что ты, мальчик, — ответила Джаныке, — разве я смею, я же девушка, мне нельзя быть с тобой, мальчиком. Меня проклянет небо, все меня проклянут, все от меня отвернутся, даже ты, когда вырастешь и станешь большим мужчиной, ты будешь на меня пальцем показывать.
— Не бойся, Джаныке, — просил мальчик, — пойдем, Джаныке, пойдем, мы так сделаем, что никто нас не увидит, а грех я на себя приму.
— Хорошо, — сказала Джаныке, и они пошли.
Всю ночь девушка и мальчик маленькими бурдюками таскали воду в городской водоем. И стало в водоеме воды столько, сколько в маленьком море. А они все носили.
Потом, когда уже брызнули первые лучи солнца и небо стало удивительно красивым, вдруг из груди девушки улетела птица. Даже видела маленькая Джаныке, как она высоко-высоко в небо понеслась. Потом ей стало очень больно, и она упала.
И упала она лицом на землю. Лицом вниз упала Джаныке, она матери всех матерей стала жаловаться — земле.
Когда стало светло, пришли люди. Первыми появились маленькие люди — дети. Они увидели воду и сказали просто, как мудрецы:
– Смотрите, вода!
И стали пить. А большие люди не поверили, но маленькие люди все говорили:
– Смотрите, вода! Вода!
И все весело повторяли это слово и пили воду. А потом увидели, что Али-пастушок плачет около какого-то тела, которое лежит на земле, такого маленького, тонкого.
Когда повернули его лицом кверху, увидели и ужаснулись:
— Джаныке!
И тогда все понял народ, и сказал тогда народ:
— Здесь лежит прекраснейшая из прекрасных, роза райских садов. О люди, уготовьте ей лучшее место в сердцах своих!..
Источник: Легенды Крыма /Ред. Шахнюк Е.А. – изд. 6-е, перераб. и доп. – Симферополь: Крым, 1967. – 271 с.
